Плоть и камень

Действие книги происходит в Екатеринбурге, и начинается она незамысловато, с  описания дороги домой слесаря Петрова. Ближе к середине уже начинаешь восклицать «Ничего себе!», а в конце натыкаешься на явную дьявольщину. За историей среднестатистической семьи Петровых: муж слесарь, жена библиотекарь и сын школьник, скрываются связующие нити со второстепенными персонажами. Книга-загадка, после которой возникает желание обсудить догадки на счет героев и понять, кем же они являлись на самом деле.  

Норвежская писательница и социальный антрополог Эрика Фатланд несколько месяцев путешествовала по бывшим советским республикам – Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Повествование ведется в форме заметок путешественника с вкраплением рассказов об истории народов, их древних традициях. О том, как на них отразилась жизнь в СССР и как сложилась политическая ситуация после распада Советского Союза. В Средней Азии когда-то находились богатые города и пролегал Великий шелковый путь, сюда доходили войска Александра Великого и здесь же проходили орды Чингисхана. В этих землях до сих пор существуют древние традиции похищения невест и соколиной охоты.

Профессор социологии Университета Нью-Йорка и преподаватель Лондонской школы экономики Ричард Сеннет описывает взаимодействие человеческого тела с пространством города.

Брук Дэниэл описывает четыре городских «эксперимента»: историю четырех городов, которые были построены вопреки местной культуре. Автор анализирует городскую культуру в Санкт-Петербурге, Мумбае, Шанхае, Дубае.

Брук описывает становление городов в контексте истории страны и анализирует, как изменялась городская культура от действий властей. Автор показывает, как решения власть держащих людей определяют жизнь городского жителя, а городской житель в ответ адаптирует окружающее пространство. Из этого взаимодействия рождается неповторимая атмосфера города и возникает уникальный характер у городов в пределах одной страны.

Мы учимся эмоциональным реакциям на основе прочитанных книг, просмотренных фильмов и, конечно, наблюдая за окружающими нас людьми. Андрей Зорин раскрывает это на истории русской эмоциональной культуры конца XVIII — начала XIX века.